Море было его стихией. Только ему была распахнута душа художника. Каждый раз становясь за мольберт, Айвазовский давал волю своему воображению. И на полотне воплощалось именно то, что он заранее видел своим внутренним взором.
Таким образом, Айвазовский вошел в современное ему искусство, руководствуясь собственными законами художественного мироощущения. Художественное мышление мастера декоративно; это обусловлено его детством, его кровью, его происхождением. Декоративность отнюдь не мешает, а способствует Айвазовскому в его точных эмоциональных характеристиках изображаемого. Совершенство результата достигается виртуозностью самых необычайных тоновых ньюансов. Здесь ему нет равных, именно поэтому его сравнивали с Паганини. Айвазовский - маэстро тона. Усвоенные им каноны европейской школы накладываются на его природное, сугубо национальное декоративное чутье. Это единство двух начал позволяет художнику добиться и столь убедительной насыщенности световоздушной атмосферы, и певучей цветовой гармонии. Быть может, именно в уникальности такого слияния таится колдовская притягательность его картин.
По книге Ш. Хачатряна "Айвазовский известный и неизвестный".
Лазурное море:
Побережье. Штиль.
1843. Холст, масло. Государственный Русский Музей, Санкт Петербург, Россия.
Рыбаки на берегу моря.
1852. Холст, масло. Национальная галерея Армении, Ереван, Армения.
Спокойное море
1863. Холст, масло. Национальная галерея Армении, Ереван, Армения.
|
Алексей Константинович Толстой.
1858.
Не пенится море, не плещет волна,
Деревья листами не двинут;
На глади прозрачной царит тишина,
Как в зеркале, мир опрокинут.
Сижу я на камне; висят облака,
Недвижные в синем просторе;
Душа безмятежна, душа глубока –
Сродни ей спокойное море!
|
